Здравствуйте, pagid_, Вы писали:

_>Посол Шуленбург был в МИДе с часа или полвторого ночи, и ждал кто его примет чтобы вручить ноту. К трем часам ночи он уже рассказывал зачем приехал сотрудникам МИДа в частном порядке, потому как официально его никто не принимал.
_>Советскому послу в Берлине к трем часам ночи нота была вручена, но там понятно, вернуться в посольство, написать телеграмму, зашифровать и отправить требует времени.
В этом уже было мало смысла, т.к. война началась фактически, и спутать такие действия с провокацией было невозможно, да и поделать уже нечего.
Смысл объявления войны как раз в том, чтобы сделать это до ее фактического начала, но уже разорвать отношения и сложить обязательства. Либо же выдвинуть требования, дать на них время, и если они удовлетворены, то и не начинать. Или чтобы в конце концов успели хотя бы начать экстренную эквакуацию мирного населения. Но, очевидно, в данном случае ни о каком гуманитарном праве или человеческой морали речи не шло. Поэтому лжи в словах Молотова не было, а наоборот верно было подчеркнуто беспрецедентное вероломство.
Это одна из немногих речей двадцатого века, о которой помнят и части которой не забудут.
Поэтому, конечно, обвинения в лживости этой речи вызывают реакцию. Да и такого идейного человека как Вячеслав Молотов стоит еще поискать в мировой политике. Поэтому вдвойне обидно читать такое и сложно молча пройти мимо.

Здравствуйте, pagid_, Вы писали:

_>Посол Шуленбург был в МИДе с часа или полвторого ночи, и ждал кто его примет чтобы вручить ноту. К трем часам ночи он уже рассказывал зачем приехал сотрудникам МИДа в частном порядке, потому как официально его никто не принимал.
_>Советскому послу в Берлине к трем часам ночи нота была вручена, но там понятно, вернуться в посольство, написать телеграмму, зашифровать и отправить требует времени.
В этом уже было мало смысла, т.к. война началась фактически, и спутать такие действия с провокацией было невозможно, да и поделать уже нечего.
Смысл объявления войны как раз в том, чтобы сделать это до ее фактического начала, но уже разорвать отношения и сложить обязательства. Либо же выдвинуть требования, дать на них время, и если они удовлетворены, то и не начинать сами действия. Или чтобы в конце концов успели хотя бы начать экстренную эквакуацию мирного населения. Но, очевидно, в данном случае ни о каком гуманитарном праве или человеческой морали речи не шло. Поэтому лжи в словах Молотова не было, а наоборот верно было подчеркнуто беспрецедентное вероломство.
Это одна из немногих речей двадцатого века, о которой помнят и части которой не забудут.
Поэтому, конечно, обвинения в лживости этой речи вызывают реакцию. Да и такого идейного человека как Вячеслав Молотов стоит еще поискать в мировой политике. Поэтому вдвойне обидно читать такое и сложно молча пройти мимо.