Из под руин пробивается новая жизнь. Коты, голуби и младенцы.

В Мариуполе особая атмосфера, которую, как я уже говорил, скорее всего не возможно передать словами. Но если при первом посещении это было что-то совсем потустороннее, зловещее то теперь я заметил ещё одну черту, куда более светлую черту. Всё вокруг и люди, и остатки торговых центров, и разбитые дома, и ставшие бездомными спаниели о которых страшно и думать на каком корме они пережили весну, всё это пропитано любопытством о своей дальнейшей участи. И это хорошее любопытство. Когда говоришь уверенно, что ваш город будет лучше прежнего, одним из лучших городов России. И люди, и спаниели и изрубленные осколками деревья, всё они с наивной радостью верят в это. Это любопытство о том, чем будущее компенсирует этот пережитый ужас.

Из под руин пробивается новая жизнь. Коты, голуби и младенцы.

В Мариуполе особая атмосфера, которую, как я уже говорил, скорее всего не возможно передать словами. Но если при первом посещении это было что-то совсем потустороннее, зловещее то теперь я заметил ещё одну черту, куда более светлую черту. Всё вокруг и люди, и остатки торговых центров, и разбитые дома, и ставшие бездомными спаниели о которых страшно и думать на каком корме они пережили весну, всё это пропитано любопытством о своей дальнейшей участи. И это хорошее любопытство. Когда говоришь уверенно, что ваш город будет лучше прежнего, одним из лучших городов России. И люди, и спаниели и изрубленные осколками деревья, всё они с наивной радостью верят в это. Это любопытство о том, чем будущее компенсирует этот пережитый ужас.