Честно признаюсь, что начало истории подглядел на пикабу и потом просто немного развил ее:

Я: — Иммунитет, что за нафиг, почему у меня температура 40?
Иммунитет: — Я выбросил в кровь пирогены, которые добрались до центра терморегуляции в гипоталамусе и тот сместил точку равновесия в сторону теплопродукции.
Я: — К черту физиологию, зачем так много?
Иммунитет: — Обнаружено вторжение вируса, который не может долго существовать при температуре 40°С, поэтому я выбросил в кровь пиро...
Я: — А я?! Я тоже не могу долго существовать при температуре 40°С!
Иммунитет: — Обнаружено вторжение вируса, который...
Мозг: — Заканчивайте разговор, я отключаю сознание как самый энергозатратный процесс в организме, нам еще до 41 прогреться нужно.
Я: — Зачем?!!
Иммунитет: — Обнаружено вторжение вируса, который...
Мозг: — Иммунитет, он тебя уже не слышит. Только это... я до 42 греть не буду.
Иммунитет: — Обнаружено вторжение мозга, который...
Мозг: — Всё, всё, уговорил, черт языкатый.
Я: — Привет, парни!
Мозг и Иммунитет хором: — Да как так-то?
Я: — Знакомьтесь, это парацетамол.
Парацетамол: — Гипоталамус, ты не мог бы снизить чувствительность своих рецепторов к пирогенам?
Гипоталамус: — Легко.
Иммунитет: — А что, так можно было?
Вирус: — Йу-ху! 37,2! Я буду жииииииить!
Иммунитет: — Ну уж фигушки. Печень!
Печень (отрываясь от укладывания гликогена в заначку): — Ась?
Иммунитет: — Врубай цитохром Р450!
Печень (зевая): — Который из?
Иммунитет (ошарашенно): — А их несколько?
Печень (надевая очки, менторским тоном): — Цитохромы обнаружены во всех царствах живых организмов, известно более 50 тысяч различных вариантов фермента, а теперь все поименно...
Иммунитет: — Стоять! Не надо все. Что есть против парацетамола?
Печень (шурша справочниками): — Ну... CYP2E1 и CYP3A4, правда зависит от того, что будем делать — глюкуронизировать, сульфатировать или N-гидроксилировать, потому что если нам придется учесть следующие нюансы...
Иммунитет: — Нет, ты издеваешься?! Врубай все!
Печень: — Ты уверен?
Мозг: — Эммм.. иммунитет, печень дело говорит, давай обсудим.
Иммунитет: — Заткнулись оба! Операцией «Инфекция» руковожу я, так что, печень, врубай цитохромы, мозг, вырубай этого идиота.
Я: — Не получится, уже 36,6.
N-ацетил-р-бензохинонимин: — Всем привет! (Достает ножницы и начинает кромсать гепатоциты)
Иммунитет: — Это еще кто?
Печень: — ...и в таком случае около 15% парацетамола пойдет по этому пути, в результате чего мы получим чрезвычайно активный и мощный алкилирующий метаболит под названием... А. Он уже тут. Иммунитет, разгребай.
Иммунитет: — А чего это я?
Печень: — Ну ты настоял.
Иммунитет: — Ничего не знаю, у меня вирус, мне есть, чем заняться.
Печень: — Псс, мозг, хочешь немного острой печеночной недостаточности?
Мозг: — Сдурела? Нет, конечно!
Печень: — Тогда думай, что будем делать с N-ацетил-р-бензохинонимином.
Мозг (порывшись в долговременной памяти в гиппокампе): — Глутатионом его!
Печень (шурша справочниками): — О. Точно. Там есть сульфгидрильные группы. Отлично. Пусть к ним присоединяется вместо того, чтобы нормальные белки из строя выводить.
N-ацетил-р-бензохинонимин: — Э-э-э, полегче, это необратимо!
Печень: — Я в курсе, глутатион, фас!
Глутатион: — Кусь!
Вирус: — А я уже в кардиомиоцитах!
Я: — Иммунитет, что за хрень?!
Иммунитет: — Ничего не знаю, у меня руки связаны, температура нормальная, сами разбирайтесь.
Я: — И сколько тебе нужно?
Иммунитет: — Хотя бы 38,5°С
Я: — Мозг, сможем вернуть как было, но не как было?
Мозг: — Ну... Гипоталамус?
Гипоталамус: — Ага, уже сможем, печень весь парацетамол разобрала.
Печень (пришивая на себя очередную заплатку): — Не щадя живота своего, между прочим.
Я: — Всё, всё, выздоровлю — подкину тебе глюкозы из пироженок.
Печень (мечтательно): — Еще один погребок под гликоген вырою.
Поджелудочная железа: — Я всё слышу!
Гипоталамус: — 38,5!
Иммунитет: — Ну всё, щас я его (ускоряет синтез антител, активирует лимфоциты-убийцы).
Вирус: — Опаньки.
Антитела (облепляя вирус): — Наша прелесссссть!
Макрофаги: — Кусь!
Лимфоциты-убийцы: — Шмяк!
Вирус: — Я еще be back...back...back...
Иммунитет: — Не надейся, я тебя запомнил.
Гипоталамус: — Ну что, точку равновесия можно возвращать на место?
Все хором: — НУЖНО!!!
Я: — Фух. Справились.
Иммунитет: — Обнаружено вторжение бактерии! Пирогены, товсь!
Все: — Ну ** твою ****!!!

Черт с вами, держите вторую серию

Этанол: — Привет-привет, это снова я! Пошалим?
Печень: — О, неееет…
Член: — О, неееет…
Мозг: — О, дааа! Э, член, а тебе-то что в прошлый раз не понравилось?
Член: — Например, бужирование уретры.
Мозг: — Так думать надо было, прежде чем лезть непонятно куда без защитного снаряжения.
Член: — Я? Думать? Шутку понял. Смешно.
Печень: — А мне метронидазол не понравился.
Этанол: — Точно-точно, из-за него меня неделю к вам не пускали.
Альдегиддегидрогеназа: — Не из-за него, а из-за меня. Я с ним по гороскопу не совместима, я Дева, а он – Козёл.
2-оксиметронидазол: — Кто козёл?!
Мозг: — А ты что тут делаешь, метаболит несчастный? У тебя период полувыведения 8 часов. Печень, что за дела!
Печень: — Ну ни шмагла я… там квота на выведение с калом всего 15%, а эти желчевыводящие забастовку устроили, баррикад настроили.
Этанол: — Так что, я зря заглянул?
Мозг: — Не-не, ща уладим. Почки!
Почки: — Да-да, он уже во вторичной моче, можете продолжать.
Мозг: — На чем мы остановились?
Этанол: — Пока на 20 граммах.
Мозг (блаженно закатывая глаза): — Мой любимый размер. Слышь, алкогольдегидрогеназа, ты это, не торопись, ладно?
Алкогольдегидрогеназа (деловито отрывая два атома водорода от этанола): — Тебя спросить забыла.
Этанол: — А у меня тут пополнение…
Миндалина: — Всем привет!
Префронтальная кора: — Всем пока!
Миндалина: — Я тут пока порулю. Давно хотела выяснить, сможем ли мы с прыжка на продольный шпагат сесть?
Член: — Нет!!!
Миндалина: — Ну да, похоже, что нет. Член, ты это… извини что ль.
Член: — Ни в чем себе не отказывай, ага.
Миндалина: — Дурик, кто ж мне помешает? Префронтальная кора в отключке.
Каталаза: — Ну я могу (начинает тоже деловито отрывать два атома водорода от этанола).
Этанол: — На помощь!
Печень: — Слушайте, тут уже этого этанола местами по пояс будет. Чего делать-то?
Остатки мозга: — Врубай цитохром Р450!
Печень: — Не-не-не, идите нафиг, вспомните, как с парацетамолом было!
Остатки мозга: — Так то парацетамол, а тут мелочь какая-то девятиатомная, фтопку его! А то миндалина уже гуглит что-то про паркур и подводное плавание, а на улице зима и -20!
Печень (зажмурившись дергает рубильник с надписью «Р450»): — Хрен с тобой, паркур хуже, я до сих пор парапет на набережной вспоминаю.
Свободные радикалы: — Даров, пацаны! (устраивают жесткий прессинг липидам, те перекисно окисляются).
Остатки мозга: — Не понял. Печень?
Печень: — А я предупреждала. Через Р450 этанол только в нагрузку с этими разобрать можно.
Мембраны всех клеток организма: — Ну вашу ж мать…
Кровь: — Слушайте, я всё понимаю, у вас там веселье, а у меня критическое снижение объема циркулирующей плазмы. Где-то течет.
Остатки мозга: — Член?
Член: — А я че? На мне даже sphincter digitorum* пытались применять, не помогает, протечка выше.
Мочевой пузырь: — На меня тоже не смотрите, я не при делах.
Остатки мозга: — Почки?!
Почки: — Мы органы маленькие, нам никто не говорил, что надо воду с электролитами и глюкозой обратно закачивать.
Остатки мозга: — А где вазопрессин? Это ж его епархия.
Вазопрессин (сдавленным голосом): — Тут я.
Остатки мозга: — Где???
Вазопрессин: — Да всё там же, в задней доле гипофиза.
Остатки мозга: — Не понял, а почему ты еще там, а не тут?
Вазопрессин: — Канал открыть не могу. Там этанол в мембрану вклинился, белок канала поджал, кальций в замочную скважину попасть не может, так что как-нибудь без меня.
Кровь (постепенно сгущаясь): — Ну офигеть теперь.
Остатки мозга: — А чего мы так болим?
Кровь: — Так вон сколько уксусного альдегида эта сладкая троица наплодила.
Остатки мозга: — Э, алкогольдегидрогеназа и как вас там остальных, хватит! Переключайтесь на уксусный альдегид!
Алкогольдегидрогеназа: — Мы не можем, у нас лапки. Вон, альдегиддегидрогеназу спрашивайте.
Альдегиддегидрогеназа (высунув язык от усердия, долго перебирает в руках атомы водорода и кислорода, прикидывая, как их прикрутить к уксусному альдегиду, чтобы получилась кислота): — Не-ме-шай-те-мне.
Остатки мозга: — А почему она одна? Вторая ж должна в митохондриях сидеть?
9-я и 12-я хромосомы: — Мы не хотим тебя снова расстраивать, но у нас тут мааааленький такой дефектик имеется. В общем, она у вас слегка неполноценная. Слабенькая и медлененькая.
Уксусный альдегид: — Бугага.
Остатки мозга: — Снова? Почему снова?
9-я и 12-я хромосомы: — Так мы тебе это на каждой пьянке рассказываем, а ты к утру забываешь.
Алкогольный палимпсест: — Ага! Это я!
Остатки мозга: — Сгинь! Че делать-то?
Желудок: — Ну есть у меня одна идея, но она тебе не понравится.
Остатки мозга: — Черт с тобой, метай!
Желудок: — Буэ…
Глаза: — Эй, тут на выходе чипсы, мороженое, соленые огурцы и половинка киви. Ничоси мешанина.
Центр голода: — Ой, тут этанол приходил, нейроны в качестве жеста гостеприимства агути-связанный белок выкатили, а я после него такой внезапный, такой противоречивый весь, такой несуразный…
Глаза: — Да видим, какое разное ты несешь, мы в нём лежим.
Сфинктер мочевого пузыря: — Эй, мозг, есть кто живой? Мы писать хотим.
Императивный позыв: — Расслабься…
***
Продолговатый мозг: — Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Сердце: — Дык как. Дык как. Дык как так-то.
Продолговатый мозг: — Сердце, блин, не трои, я одновременно и за тобой, и за легкими не услежу.
Кофеин: — Сердце беру на себя.
Сердце: — Ты откуда???
Кофеин: — Из топа антипохмельных средств сайта похмелью-точка-да.
Сердце (хватает ртом воздух): — Кислороду! Кислороду!
Кофеин: — Ой, я тебе немножко систолический объем увеличил. Сотки хватит?
Сердце: — Печень! Забери его от меня!
Печень (с подозрением): — Он через кого метаболизируется?
Кофеин: — Через него, через него, муахаха!
Печень: — Нееееееет, только не цитохром!
Парацетамол: — Привет! Давно не виделись!
Печень: — Б**! Ты тут как???
Парацетамол: — С первой страницы выдачи по запросу «вылечить похмелье без регистрации и СМС».
Печень: — Мне п****ц…
Этанол: — Теперь – определенно!
Печень (съеживаясь): — Свят-свят-свят, мы ж тебя вчера под корень…
Этанол: — А я не ваш. Я соседский. Натуральный, из отборной свеклы. Прибыл вас лечить.
Все хором: — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
-----------------------------------------------
* дополнительный (шуточный) сфинктер мужской уретры — пальцевой

«Организм и все-все-все». 3-я серия. «Ночные приключения глюкозы»

------------------------------

Слюна: — Амилаза, подъем!

Альфа-амилаза (сонно): — А? Что?

Слюна: — Подъем, говорю, тут еду загружают.

Альфа-амилаза (почесывая активный центр): — Какая еда? Третий час ночи.

Слюна: — Без понятия. Иди, давай, найди там углевод попроще, оторви от него глюкозу, надо мозгу отправить, а то он небось тоже ни сном, ни духом.

Альфа-амилаза (роясь в пережевываемой пище): — Да тут этого добра…

Слюна: — А что дают?

Альфа-амилаза: — Тебе лучше не знать. Но на булочке с кунжутом, ага.

Слюна: — Опять фастфуд ночью жрет. Буди мозг, надо уже что-то решать.

Мозг: — Да-да, мне гипоталамус доложил, наш опять завозит глюкозу на ночь глядя. Ладно, что делать-то, надо звонить немцам.

Миндалина (резко просыпаясь, настороженно): — Каким таким немцам? Алоизу*? Алоизычу**??

Мозг: — Этим… фрицам… гансам… Лангергансам***! В поджелудочную.

Островки Лангерганса: — Не надо нам звонить, у поджелудочной свои рецепторы имеются, мы тоже глюкозу засекли, щас всё будет (крутят вентиль с надписью «Выброс инсулина, фаза I»). Эмм… мозг, у нас проблемы.

Мозг: — Что не так?

Островки Лангерганса: — Пока не знаю. Но обычно в первой фазе должна быть куча везикул с инсулином, а их тут раз-два и обчелся.

Мозг: — Ой, да просто добавите во вторую фазу побольше, давайте уже, откручивайте на полную.

Островки Лангерганса: — Дорогие выпускники! Вот вы и готовы к созреванию. Сейчас эндопептидазы лишат вас полипептидной цепочки С, а цепочки В и А получат диплом полноценного инсулина! В добрый путь! По везикулам! (Инсулин и С-пептид высвобождаются в кровь).

С-пептид: — Кто-нибудь объяснит, что я вообще во всей этой истории делаю? (Его все игнорят).

Глюкоза (мечется перед запертыми клетками): — Сейчас-сейчас, мои любимые, сейчас я вас покормлю (органеллы припадают изнутри к клеточной мембране, лижут ее, пытаются добраться до глюкозы).

Инсулин: — А вот и я!

Глюкоза: — Ну наконец-то! Давай уже, открывай мой канал.

Инсулин: — Фигня вопрос, но сначала мой! (делает безуспешные попытки присоединиться к инсулиновому рецептору). Не понял…

Инсулиновые рецепторы: — Долой зависимость от инсулина! Хватит, долго мы это терпели, не позволим садиться нам на α-цепи эктодомена!

Глюкоза: — Это что за новости?

Инсулиновые рецепторы: — Нам абдоминальный жир всю правду про вас рассказал! Вот ты, инсулин, на самом деле не нужен. Ты заставляешь нас делать то, что мы не хотим. Ты диктатор! А ты, глюкоза, теперь свободна! Ты можешь делать всё, что захочешь!

Глюкоза: — Пойду дам в глаз этому ночному обжоре. И на нервах поиграю. И стопу ему отрежу, по верхнюю треть бедра. Может, даже обе.

Инсулин: — Куда?! Стоять!

Инсулиновые рецепторы (бегая по мембранам клеток с транспарантами): — Vive la Résistance!

Инсулин: — Мозг! Нам диабездец второго типа!

Островки Лангерганса: — То есть у нас не только снижение выброса инсулина в быструю фазу, но и инсулинорезистентность, то есть у нас…

Метаболический синдром: — … почти я! Давайте знакомиться, похоже, я к вам скоро насовсем перееду.

Мозг: — Не нравится мне эта идея. Кровь!

Кровь: — Чего тебе?

Мозг: — Что там за тела шляются?

Кровь: — А, эти… кетоновые. Из ацетонцевской группировки.

Мозг: — Погоди, их же в тебе 1-2 мг/дл быть должно, а тут все 10! Печень, твоих лап дело?

Печень (в костюме химзащиты, с колбами в руках): — А как мне выкручиваться прикажете? Глюкозы в клетках нет, а требуют с меня так, как будто она есть. Я что, из воздуха её добывать должна? Вот и договорилась, что будем под крышей ацетонцевских гнать ацил-коэнзим А из жирных кислот, загонять в митохондрии, окислять до ацетил-коэнзима А, потом кребсовские помогут нам прокрутить его до малата, который мы извлекаем из митохондрий и превращаем в глюкозу. А весь побочный продукт – им.

Мозг: — Так… и кто еще работает с ацетонцевскими?

Нестройный хор голосов по всему организму: — Мы… И мы! Мы тоже…

Мозг: — Ясненько. Сердце, стоп машина.

Сердце: — Что, так сразу?

Мозг: — А чего ждать? Пока глюкоза освобожденная расхреначит все сосуды, а ацетонцевские ей в этом с удовольствием помогут?

Сердце: — Давай я для начала припугну нашего хозяина стенокардией?

Мозг: — Отличная мысль! Только какой-нибудь мудреной, чтоб проникся. У тебя было же что-то… как его… Король Рока?

Сердце: — Принцметала****?

Мозг: — Вот, он! Это же оттуда? (пытается петь и безбожно фальшивит) «Here we are, born to be kings, we're the princes of the Universe».

Долговременная память: — Нет, это «Queen», альбом «A Kind of Magic», 1986 год.

Сердце: — Тоже мне, Дунькин Маклауд. Стенокардия Принцметала, вариантная такая, нестабильная. Сосудики внезапно спазмом накроет – и ага.

Мозг: — Отставить «ага». Я передумал, мы за стабильность и рост ЛПВП.

Миндалина: — А давайте я паническую атаку устрою? Зебры на матросах!

Мозг: — Наоборот же должно быть…

Миндалина: — Нет, матросы на зебрах – это психическая, а я предлагаю паническую. Он сначала даже не поймет, что это не инфаркт. Нехватка воздуха, сердцебиение, холодный пот в три ручья, чувство неминуемой гибели, головокружение…

Мозг: — Стоп-стоп, не надо так подробно, а то меня уже подташнивать начинает. А что нам это даст?

Миндалина: — Ну как что. Как отпустит — он же гуглить пойдет. И выяснит, что у людей с паническими атаками примерно вдвое выше риск ишемической болезни сердца.

Мозг: — И пойдет к врачу?

Миндалина: — Побежит, он же паникер. А если засомневается или замешкается – я его еще раз легоооонечко так, на ползеброчки. А доктор и про питание полноценное расскажет, и про то, что жопу нужно отрывать от стула почаще, и что лишний жир надо сбросить, что только это поможет призвать инсулиновые рецепторы к порядку. Глядишь, наш палки для скандинавской ходьбы купит, в бассейн ходить станет.

Легкие: — И курить бросит!

Поджелудочная железа: — И пить!

Член: — И…

Мозг (перебивая Член громким шепотом): — Не дождешься…

Член: — Я уже на пенсию хочу.

Мозг: — Тебе пенсию увеличили на 5 см, так что равняйсь! Смирно!

Метаболический синдром: — Злые вы, уйду я от вас.

Мозг: — Давай-давай. Кто-нибудь, включите ему песню о расставании.

Долговременная память: — Ленинградскую «Дорожную» что ль?

Мозг: — Её, родимую. Очень в тему получится.

Все хором: — ЕХАЙ НА%#&! НАВСЕГДААА!

-----------------------------------—

* Алоиз Альцгеймер, немецкий психиатр и невролог, в честь которого названа одна из деменций
** Несостоявшийся австрийский художник первой половины XX века
*** Пауль Лангерганс, немецкий гистолог, описавший в тканях поджелудочной железы скопления однородных клеток, позже названых островками Лангерганса в его честь, состоят из альфа-клеток, вырабатывающих гормон глюкагон (повышает уровень глюкозы в крови), а также бета-клеток, продуцирующих инсулин (понижает уровень глюкозы в крови).
**** Майрон Принцметал, американский кардиолог, описавший в 1959 году «вариант формы стенокардии».

Остановите меня кто-нибудь, работать же надо, а оно прёт и прёт Горшочек, не вари!!!

-------------------------------

Мозг (собравшимся вокруг него органам): — И вот значит он ей такой говорит…

Кровь: — Простите, что отрываю вас от важного занятия, но тут какой-то господин в облатке требует, чтобы иммунитет его принял.

Мозг: — Требует – примем. Запускай.

Иммунитет: — И кто это у нас тут такой красивый?

Иммуномодулятор: — Я кагоафлоферонодония мильдробидолонат тагор!

Мозг: — Кало…хер… чего?

Иммуномодулятор: — Я прислан модулировать ваш иммунитет.

Иммунитет: — Стимулировать?

Иммуномодулятор: — Нет.

Иммунитет: — Супрессировать?

Иммуномодулятор: — Нет.

Мозг: — Вот тут прям совсем интересно стало. В общем, вы пока разбирайтесь, а я пойду историю дорасскажу.

Иммунитет: — Так, давай подробнее, и как я должен выглядеть по модулю?

Иммуномодулятор (немного смутившись): — Как это происходит – я не знаю, это выше моего понимания, но мы это доказали.

Мозг (отрываясь от рассказа): — О! Я эту фразу на вручении премии «Почетный академик ВРАЛ» слышал.

Иммуномодулятор: — Ничего вы не понимаете, это инновационные… инновации. Отечественные! В рамках импортозамещения!

Иммунитет: — Ладно-ладно, давай проведем эксперимент. Вон, видишь в углу макрофаг доедает палочку Лёффлера?

Иммуномодулятор: — Кого доедает?

Иммунитет (подозрительно прищурившись): — Тебя в каком году сделали?

Иммуномодулятор: — Я был ракетным топливом в 1950-х, потом меня накопилось столько, что надо было как-то утилизировать, поэтому из меня сделали пищевую добавку для скота, потом…

Иммунитет: — Так, не хэмингуей мне тут. Твои предыдущие жизни меня не интересуют, лекарством ты когда стал?

Иммуномодулятор: — В 2017-м

Иммунитет: — Так и знал, очередной малолетний дебил. Палочка Лёффлера – возбудитель дифтерии.

Иммуномодулятор (шарахаясь в ужасе): — Ой!!!

Иммунитет: — Не боись, она уже не кусается. Так вот, запрети макрофагу её доедать.

Иммуномодулятор (обрадовавшись): — Узри же всю мощь инновационного стартапа! (начинает активно махать руками и утробно завывать) Ахалай-махалай! Нос хабебит хумус! Паундинг аут агрешн, тёрнс инту обсешн, кэннот кил зэ батэри! Макрофаг, фу!

Макрофаг (окончательно дожевывая бактерию и прицепляя себе к мембране ее кусок): — Ну круто, чо. Я пошел на презентацию.

Иммуномодулятор: — Иммунитет, я ничего не понимаю, почему не сработало?

Иммунитет: — А что это сейчас за маппет-шоу было?

Иммуномодулятор: — Мне сказали, что это мой механизм действия.

Мозг: — Ну… ахалай-махалай – да, прям очень похоже, прям цитата из публикаций про тебя, дальше идет строчка из «Гаудеамуса», причем тоже подходящая – «Нас возьмет земля», а в финале вообще «Металлика», которая к месту всегда и везде. Так что красиво, но бесполезно.

Иммуномодулятор: — Так может это только супрессия у меня не получилась, а стимулирую я ого-го как?

Иммунитет: — Да не вопрос. Вон того крутого парня видишь?

Иммуномодулятор: — Вот того шкафа 2х2 с татуировкой «Никто кроме СD8+»?

Иммунитет: — Его. Пусть пойдет и прикончит воооооон ту клетку. Всё равно она уже предела Хейфлика достигла, в размножение ее больше никто не берет, кому она такая сенесцентная нужна, сидит тут, отравляет всех своими метаболитами.

Иммуномодулятор (уже не так уверенно): — Ахалай-махалай!

Иммунитет: — Стоп, ты же так подавлять иммунный ответ пытался.

Иммуномодулятор: — Так у меня один механизм на все случаи, а клетки должны сами понять, как на него реагировать.

Иммунитет: — Ну удачи.

Иммуномодулятор (обращаясь к CD8+ Т-лимфоциту): — Простите, вы не могли бы пойти и уничтожить вон ту сенесцентную клетку?

CD8+ Т-лимфоцит (фальцетом): — Неа. Я еще не созрел. Мне еще надо на презентацию в «Олимпийский» сходить, там сегодня Тони Макрофагинс выступает. После него я стану таким цитотоксичным, ух! Вот тогда и приходите, приносите главный комплекс гистосовместимости объекта, обсудим цену (Удаляется, напевая «Я на тебе, как на войне»).

Иммуномодулятор (глядя вслед удаляющемуся лимфоциту): — Главный комплекс чего?

Иммунитет: — Вот, видишь, это не мои клетки тебя не понимают, а ты их.

Иммуномодулятор (рыдая): — Так я что, фуфломицин?

Иммунитет: — Не хочется тебя расстраивать, но да.

Печень (обращаясь к иммуномодулятору): — Иди сюда, мой хороший, я тебе помогу (Начинает отрывать от молекулы препарата один радикал за другим).

Метаболит иммуномодулятора: — Ой, спасибо, мне уже легче.

Печень: — Вот, смотри, какой ты красивый теперь. Ну всё, уробилиноген тебя проводит. Иди прямо, никуда не сворачивай, пока не увидишь свет.

Метаболит иммуномодулятора (умиротворенно): — В конце тоннеля?

Печень (сдержав смех): — Ну, можно и так сказать. Скатертью кишечник!

Мозг: — Я вот тут чего подумал. Печень, ты же записала все его радикалы?

Печень (раскладывая в кладовке запчасти от иммуномодулятора): — Канешн. К слову, хорошо, что он один пришел, без побочных эффектов. А помнишь, какую аллергию мы словили от рыбьих потрохов, которые должны были нарастить суставам износившийся хрящ?

Мозг: — Не помню, я тогда сразу в кому ушел. В общем, передай всю инфу по этой молекуле языку и желудку. И когда он следующий раз придет, пусть сразу блевотную панику организуют, как у кошек. Хозяин – хрен с ним, он верит каждой рекламе, но мы то – продукт миллионов лет эволюции, мы-то должны понимать.

Печень: — Да мы-то понимаем. Мы же себе не враги. Кстати, организуй там через центр голода мороженку, хочется легенькими углеводами побаловаться.

Мозг: — О! Точно. И кофе с сигарой.

Дофамин: — И коньячку.

Член: — И…

Мозг (перебивая): — Фиг тебе. Ты на пенсию в прошлой серии собирался, помнишь?

Иммунитет: — Ну и кто тут вершина эволюции? Сборище наркош и сибаритов под стать хозяину. Как я с вами живу…

Мозг: — Не бурчи. Хочешь, я тебе свои бактерии дам потрогать?

Иммунитет: — Бактерии? У тебя?? Откуда???

Мозг: — Новости читать надо. Журнал «Наука в натуре» в разделе «Для дома для семьи» так и пишет, пойдем, покажу…

Где-то в сигмовидной кишке: — А когда будет свет? — Кто здесь? — Я бывший иммуномодулятор. — О, привет, коллега, я гомеопатическое снотворное. — И мы оба в жопе…

Мозг: — Вот вам обоим там самое место.

Все хором: — ДААААААААА!