Да, подлый муравей, пойду и попляшу
И больше ни о чем тебя не попрошу.
На стеклах ледяных играет мерзкий глянец.
Зима сковала пруд, а вот и снег пошел.
Смотри, как я пляшу, последний стрекозел,
Смотри, уродина, на мой прощальный танец.
Ах, были времена! Под каждым мне листком
Был столик, вазочки, и чайник со свистком,
И радужный огонь росистого напитка...
Мне только то и впрок в обители мирской,
Что добывается не потом и тоской,
А так, из милости, задаром ,от избытка.
Замерзли все цветы, ветра сошли с ума,
Все, у кого был дом, попрятались в дома,
Повсюду муравьи соломинки таскают...
А мы, не годные к работе и борьбе,
Умеем лишь просить: "Пусти меня к себе!" —
И гордо подыхать, когда нас не пускают.
Когда-нибудь в раю, где пляшет в тишине
Веселый рой теней, — ты подползешь ко мне,
Худой, мозолистый, угрюмый, большеротый,-
И, с завистью следя воздушный мой прыжок,
Попросишь: "СТРЕКОЗА,ПУСТИ МЕНЯ В КРУЖОК!"
А я скажу: "Дружок! Пойди-ка поработай!"
