...
Какие ключевые проблемы, подходы, направления в науке о религии вы могли бы выделить? Помимо уже упоминавшейся этноконфессиональной проблематики.

Прежде всего, необходимо понять парадокс религиозного сознания: если брать социологические опросы, то верующими себя называют, причем упорно называют, вплоть до 87 процентов опрошенных. Однако в зарегистрированных религиозных организациях такого процента просто нет. И практикующих верующих в таком количестве тоже нет. Получается, что мы имеем дело
с некоей скрытой религиозностью, требующей своего осмысления.
Кроме того, религиозные организации сегодня приобретают достаточно большое значение для жизни общества (феномен «публичных религий»). Причем тут есть как негатив, так и позитив. И это требует изучения—в том числе полевых исследований. А вот тут мы уже сталкиваемся с организационной проблемой — нет кадров. Мы теряем научные кадры — многие ушли, многие перестали работать в силу возраста. Специальность религиоведа едва ли можно считать престижной. Не знаю, как это исправить — возможно, здесь должна включаться реклама и рассказы о том, как важна эта специальность. Надеюсь, интерес скоро пойдет новой волной, по крайней мере объективная потребность в этом интересе уже сформировалась.

И, наверное, последний вопрос — каково ваше отношение к теологии как научной дисциплине?

Это университетская дисциплина, которая в университетах Европы существует уже с конца XIII века. Когда я была в Тринити колледже (Оксфорд), меня удивил тот факт, что программы по теологии пользуются большим спросом. И на вопрос, почему так происходит, я получила парадоксальный ответ: если мы научим теологии, то мы можем научить и всему остальному. Это мировоззрение. Так что если можно сделать грамотные программы, то почему бы и нет, в том числе в стенах нашей Академии.