Лужков Ю.М. пойдет на четвертый срок в качестве мэра Москвы. Золотая во всех смыслах столица нашей родины стала за годы правления Юрия Михайловича моделью российской власти в миниатюре. Моделью, которую отличают два принципиальных свойства — отсутствие ротации элит и формирование системы административного рынка, этого результата упрочения союза капитала и чиновничества.
Конфигурация нерушимого блока бизнесменов и бюрократов складывалась годами, отшлифовывалась в саунах и на спортивных площадках города, в его бесчисленных ресторанах и сановных кабинетах. И что же теперь — вот так вот взять и порушить в угоду чуждым нам принципам демократии годами складывавшуюся совершенную конструкцию, увенчанную сверху миленькой в своем уродстве лужковской башенкой?
Не бывать этому. И вот уже вслед за утечкой о том, что Лужков будет ставить вопрос перед президентом о доверии, «Единая Россия» в едином же порыве говорит, что поддержит Юрия Михайловича в его неуклонном движении к четвертому сроку, а если отсчитывать со времен его председательства в Мосгорисполкоме, то к пятому или даже шестому. И просидит тогда Ю.М. в своем кресле, если за точку отсчета брать даже не 1990-й, а 1992 год, когда он был указом Бориса Ельцина назначен мэром, почти 20 лет. Дольше Брежнева и вполне в духе позднесоветской геронтократии. И почти втрое дольше, чем служил Иаков за Рахиль...
Ввиду отсутствия каких-либо ротаций, за прошедшие долгие годы сложился, упрочился и окаменел миф о великом, а потому незаменимом хозяйственнике. «Без него все развалится», «Вон, Москва вся в огнях, как красиво», «Заменить-то его некем». Это все многострадальный народ московской национальности говорит. Лужков и в самом деле блестящий политик (насчет хозяйственника, кстати, большой вопрос). Он, как говорили в иную эпоху о другом выдающемся политике — Анастасе Микояне, «прошел между струй». «Между струй» раннедемократического режима, зрелой ельцинской эпохи, вписался в путинскую и прописался в ней так прочно, что теперь выдернуть его из запутанной сети хозяйственных, бюрократических, политических связей страшновато даже всесильному Кремлю.
Лужков всегда был именно политиком. Эффектно бодался много лет с Анатолием Чубайсом по приватизации, клял олигархов, виртуозно провалил в августе 1998 года голосование за Виктора Черномырдина в последефолтной Думе и открыл ворота Евгению Примакову, еще более изысканно вернулся в лоно победившей стороны. Лужков неизменно приходился « ко двору» — во всех смыслах этого слова. Сначала был демократом, потом естественным образом поддерживал действующую власть, затем пытался играть в свою игру, впоследствии вовремя понял, что надо соблюдать чужие правила и доказать, еще раз доказать свою незаменимость.
Так что если где и был Юрий Михайлович «прагматиком-хозяйственником», так это в искусстве политической интриги. На словах он неизменно выглядел как чуть ли не оппозиционный политик, на деле — выступал в качестве если и не командного, то как минимум системного игрока.
Отсюда это утверждение: «Уберем Лужкова — все развалится». В политическом смысле — да. В хозяйственном? Что такого может развалиться в одном из самых дорогих и недружелюбных городов мира, где за 15 лет уничтожен его уникальный исторический дух, который не могла вытравить даже советская власть. Что еще может стать хуже в столице, где дифференциация доходов населения видна на каждом углу, в перенаселенном, томящемся в пробках, застроенном по самое не могу городе?
Может, попытаться все-таки что-то поменять? Людей, архитекторов, специалистов по транспортной логистике? Осмелиться разрушить блок бизнесменов и бюрократов? Развязать, просто разрубив, узел непростых связей и коммуникаций? Словом, -- ротировать власть?
А вдруг станет лучше?
Но, разумеется, это не «наш метод». Если вопрос о доверии по четвертому сроку уже решается — так он и будет решен положительно. Коней на переправе не меняют, а переправа такова, что основное ее содержание — сохранение политической преемственности. И в этом смысле Юрий Лужков — часть привычного ландшафта: без него элита неполная.
Отдадим должное государственному деятелю: в политическую историю страны Юрий Михайлович уже вошел. Только теперь он никак не может из нее выйти.
