Здравствуйте, Sinclair, Вы писали:
S>Здравствуйте, budden, Вы писали: B>>А русский язык при этом лишь признак: если мы не можем и не хотим перевести ИТ-отрасль на русский язык, то это и выражает то, что мы зависимы и хотим дальше быть зависимыми, т.е. хотим проиграть в сапёрные шахматы. Я не питаю иллюзий на тему того, что будет с нами потом, поэтому я проигрывать не хочу. S>Смотрите, как это всё устроено на самом деле. В современном мире не бывает изолированных отраслей. Ну, разве что какая-нибудь узконациональная спортивная игра, типа лапты, где мы гарантированно являемся монополистами. S>Всё остальное делается более-менее везде. Дальше возникает вопрос — у кого лидерство.
S>Ну, скажем, если вы делаете какой-то проект (неважно — атомный ледокол или ядро операционной системы). Какая доля из идей, технологий, и возможностей, у нас "своя", а какая — "импортная"?
Здесь дело не в идеях, а в контроле над закладками. NIH синдром у государств отсутствует обычно, им главное, чтобы работало. Но троянский конь никому не нужен. А мы его уже приняли в дар, это уже факт и мы сидим с ним в городе, а положение вовсе не мирное.
S>Иначе мы получаем ту самую уникальную "отечественную медицину", с её "вегетососудистой дистонией" и "дисбактериозом", построенную ровно на том, что публикации русских врачей читают и рецензируют только русские врачи, и они же в большинстве своём вообще не в курсе последних 25 лет развития мировой медицины. Так и выходит, что у нас педиатры в поликлиниках не в курсе даже существования тестов на грипп и препаратов по его лечению (отсюда море диагнозов "ОРВИ" и "полоскания эвкалиптом" в качестве лечения). В отличие от каких-нибудь отсталых стран типа Индии или Тайланда, в которых врачи обучаются по импортным курсам на иностранном языке.
По медицине я не компетентен обсуждать. Мировая медицина разная — это то, что я могу точно сказать. Немецкая, английская, французская, кубинская, СШАшная, белорусская, китайская, шведская, голландская — все разные. В той мере, в которой я слышал о медицине разных стран, я бы сильно усомнился в честности медицинского сообщества в целом (они занимаются бизнесом и их задача — чтобы пациент подольше не умер, но никогда не поправился), особенно глобализованного. Частная и государственная медицина — тоже разные. Опять же, когда говорят про "что-то мировое, от которого мы отстали" — то это обычно пропаганда.
S>То есть входной барьер "давайте брать только тех, кто умеет читать по-английски" означает для нас возможность, скажем, дать разработчику задание "разберись, как устроена подсистема хранения в couchDB" или "Вот тут Эрик Клепманн опубликовал новую статью про CRDT — посмотри, нельзя ли её результаты использовать у нас".
А нам обязательно, чтобы это умели именно все? Есть ведь разделение труда. Сколько процентов нам надо таких?
S>Если вы хотите достичь технологической независимости, то надо не закукливаться, а наоборот — максимально импортировать и адаптировать.
Если мы хотим технологической независимости, надо импортировать с умом, например, идеи, а не стандарты. Почему по сей день в Европе нет единой ширины железнодорожной колеи? Почему американские машины отличаются от итальянских? Потому что у разных стран разная география, климат, менталитет, законы, доступность ресурсов и технологий и поэтому разные оптимальные решения. Кроме того, нужно растить производительность труда. Т.е. или учить всех английскому с 3 лет (и ждать 15 лет, пока те, кто сегодня в садике начал учиться, выйдут на работу), или использовать тот основной инструмент любой работы, которым мы владеем лучше, а лучше мы владеем русским языком. Ведь английский язык нужен российскому программисту в основном не для того, чтобы разбираться в коде американцев, а для того, чтобы разбираться в коде своих русских коллег, которые знают английский так же плохо, как и он. От этого производительность труда страдает и нам сложнее "догнать и перегнать". Насколько в количественном отношении — я не берусь судить. Я опираюсь на то, что все предыдущие ремёсла были русифицированы совершенно разными правителями.
S>Авторы наших будущих операционных систем и СУБД должны не просто "иметь возможность" подсматривать в код Linux, ext4, Postgres, или MongoDB — они должны в нём глубоко разбираться, да ещё и одним глазом смотреть в текущие коммиты, чтобы ничего интересного не пропустить. Им надо иметь возможность слушать докладны на конференциях, не полагаясь на криворуких переводчиков.
Туда окольного пути 4 километра, а по короткому пути туда и вовсе не дойти. Бросила Машенька гребень — вырос лес. Знать предыдущее нужно, но не обязательно до уровне слежения за коммитами. И не обязательно знать это всем.
S>Так что на мой взгляд, ваш проект несколько опередил время. Рановато ещё всё на русский переводить.
