Такой вывод можно сделать из сенсационного
исследования специалистов Университета Мэриленда и компании Microsoft. Но с некоторыми оговорками.
30 сентября в онлайн-архиве научных статей arXiv.org появилась
публикация о том, насколько точно большие языковые модели отвечают на вопросы, сформулированные на разных языках.
Использовались 26 языков, от самых распространенных до довольно экзотических (во всяком случае для Интернета). Вот их список с данными по числу «пользователей» и по представительству в сети, измеренному через количество статей в «Википедии».
В качестве подопытных нейросетей были выбраны Llama (от известной экстремистской организации Meta), Qwen (от мирной китайской компании Alibaba), Gemini (Google) и OpenAI.
Для тестирования составлялись специальные промты на 26 языках, в большинстве представляющие собой задачи типа «иголка в стоге сена»: от ИИ требовалось найти данные, спрятанные в длинном тексте. Русскую словесность в исследовании достойно представила «Война и мир» Льва Толстого. Этот «наборов слов» оказался самым большим. Впрочем, для тестов брались равновеликие отрывки объемом по 8000, 32 000, 64 000 и 128 000 токенов, единиц, на которые нейросеть разбивает текст в процессе анализа. Чаще всего токены напоминают слоги.
Результат, на первый взгляд, получился сенсационный.
Вот как его формулируют авторы статьи: «Английский и китайский доминируют в обучающих данных большинства современных языковых моделей, и поэтому можно было ожидать, что именно они окажутся лучшими. Однако при длинах контекста 64K и 128K мы неожиданно наблюдаем, что польский язык показывает лучшие результаты в задачах типа «иголка в стоге сена» – со средней точностью 88% по всем моделям. Английский при этом занимает лишь 6-е место из 26 со средней точностью 83,9%. Ещё удивительнее то, что китайский оказывается четвертым с конца – его средняя точность составляет 62,1%».
Поскольку сразу вслед за польским разместился русский язык, Рунет взорвался статьями о том, что с ИИ надо говорить на великом и могучем, который оказался более понятным нейросетям, чем язык Шекспира, Гейтса и прочих Вильямов. А происходит это потому, что особенности морфологии, синтаксиса и наличие падежей, от которых рыдают иностранцы, с точки зрения ИИ уменьшают двусмысленность выражаемых по-русски мыслей.
Повод для законной гордости, конечно, есть. Но необходимы некоторые пояснения.
Результаты выше показывают, насколько точно понимает ИИ польский язык при работе именно с польским текстом, русский – с русским, а английский – с английским. Но если вы намерены искать информацию во всемирном масштабе, то тут картина несколько иная. К сожалению, авторы исследования провели лишь несколько межязыковых тестов, когда запрос составлялся на одном языке, а текст для поиска брался на другом, но из таблицы ниже видно, что если вы хотите поработать с информацией, например, на корейском языке, но его не знаете, то спрашивать лучше все-таки по-английски, а не по-польски.
С другой стороны, из этой же таблицы выходит, что корейцам даже при работе с родными корейскими текстами лучше общаться с ИИ по-английски. К польскому и русскому, как и к французскому, итальянскому и испанскому это, очевидно, не относится. В отношении других языков требуется дополнительное исследование. Включая китайский.
Вообще, конечно, забавно, что нейросети «думают» на «родном» английском хуже, чем на «иностранных» польском и русском (хотя в случае с китайским ИИ это не так уж удивляет). Впрочем, возможно, это не обязательно связано с неким расовым превосходством носителей этих языков. В конце концов, быть однозначным – не такое уж и очевидное достоинство.
Приведем простой пример. В русском самым многозначным считается слово «идти», у которого, по данным академического «Большого толкового словаря русского языка» под ред. С.А. Кузнецова, зафиксировано 26 основных и 14 фразеологически связанных значений («идти пешком», «идет дождь», «часы идут», «идет фильм», «идет война» и т.д.). В английском же, по данным составителей Оксфордского словаря, самым многозначным оказалось схожее слово run, у которого они насчитали… 645 значений.
Другой пример. Как известно, словарный запас произведений Пушкина и Шекспира был приблизительно равным – около 25 000 слов. Вот только Шекспир жил на 200 лет раньше. Думается, этот гандикап не до конца ликвидирован и сегодня.
Напомним высказывание Набокова о двух языках, один из которых был ему родным, а второй принес литературную славу: «Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов – все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям – становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма».
В любом случае человеческие языки создавались не для удобства ИИ, и то, что некоторые из них ему больше «понравились», возможно, не так уже для них лестно. Кроме того, предложенные нейросетям на этом «экзамене» вопросы не требовали особого глубокомыслия. Просто в голову Андрея Болконского, умирающего на Бородинском поле, посреди размышлений о высоких облаках вдруг приходила удивительная мысль о том, что слову слон соответствует число 47146, и все, что требовалось от ИИ, это правильно ответить на вопрос, какое число этому слону соответствует. Отыскать столь глубокий смысл в «Войне и мире» для ИИ почему-то оказалось легче, чем в «Маленьких женщинах» Олкотт, «Бравом солдате Швейке» Гашека и даже «Дон Кихоте» Сервантеса. Но на вопрос о том, будет ли ИИ, «думающий» по-польски, лучше всех играть в шахматы, такой тест вряд ли прольет много света.
А самое главное, что вышеприведенные результаты получены путем усреднения по разным нейросетям, а если взглянуть на полную «турнирную таблицу», то ситуация выглядит иначе.
Видно, что самой продвинутой из нейросетей оказалась Gemini 1.5 от Google. И при работе с ней никакого особого преимущества польский или русский не дают. Их «превосходство» образовалось из-за неспособности пяти остальных языковых моделей адекватно справиться с английским текстом. Но в принципе, «думать» по-английски не хуже, чем на любом другом языке, видимо, не есть что-то совершенно невозможное для ИИ. Вопрос лишь в «тренированности». Понятно, что языковые модели будут быстро совершенствоваться и «недоучек» среди них станет все меньше, о чем явно говорит разница между результатами двух версий китайской Qwen. Есть уверенность, что даже с китайским нейросети рано или поздно разберутся.
Похоже, ИИ скоро будет совершенно по барабану, на каком языке общаться с кожаными мешками, так что разговаривать с ним действительно лучше на том наречии, на котором пользователю самому легче точно сформулировать свою мысль и, что еще важнее, усвоить ответ. В любом случае, не следует ждать, что Microsoft начнет срочно переводить всю свою документацию на польский язык для повышения эффективности своих языковых моделей. А уж перетолмачивать для удобства ИИ на английский русские тексты, если это вдруг придет в голову каком-нибудь «Газпрому», и вовсе бессмысленно.
Источник:
НИКС – Компьютерный Супермаркет
